Назад

Беседа Гульсум Назарбаевой с писателем Раулем Мир-Хайдаровым

«Искусство жить искусством»

Ю.Мориц

Наш человек!

«…Жизнь продолжается, несмотря ни на что, потому что есть еще на земле любовь, и память не потускнела. А пока любовь и память -эти два волшебных крыла... не перебиты, не сломаны, жизнь не иссякнет, не истает, как дым, как туман на заре...»Эти слова венчают личную трагедию главного героя романа «Ранняя печаль». Поразительная, жизнеутверждающая судьба автора произведения Рауля Мир-Хайдарова, которому в 2021 году исполняется 80 лет, неразрывно связана с его творчеством.

Как строителю стать писателем

Имя Рауля Мир-Хайдарова знакомо каждому актюбинцу. Наш именитый земляк, объездив полмира, обосновавшись в столице России, никогда не забывает свою малую родину. Он −почетный гость всех публичных мероприятий, обаятельную улыбкуи стильные костюмыимпозантного Рауля Мирсаидовича можно увидеть на всех значимых праздниках областного масштаба, на театральных премьерах, в выставочных залах городских музеев,. Известный писатель был участникомАктюбинского маршрута Эстафеты Огня прошедшей Азиады.

Заслуженный деятель искусств, Почетный гражданин Республики Казахстан, лауреат Литературной премии МВД СССР, его книги тиражом более чем десять миллионов экземпляровчитают и перечитывают на всем постсоветском пространстве. Говорят− плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Плох и тот журналист, который не мечтает стать писателем. Что же тогда говорить об инженере-строителе, коим долгие годы был Рауль Мир-Хайдаров? Мечтал ли он о карьере признанного литератора? И если мечтал, то каким образом удалось ему, босоногому мальчишке из послевоенного Мартука воплотить в жизнь свои мечты? Какими качествами должен обладать человек, чтобы его именем была названа улица родного города, открыт музей? Ответы на эти вопросы мы пытаемся найти в беседе с Мэтром. По-другому и не скажешь – Мэтр культуры и искусства, глыба, Личность с большой буквы.

−Когда и с чего начался Ваш творческий путь?

−Для меня жизнь, связанная с искусством, открылась рано, лет с восьми. Другим миром, другой жизнью для меня стало кино и …радио. Сразу после войны мое поколение пересмотрело сотни трофейных фильмов и фильмов наших союзников. В Мартуке они менялись каждые два дня, власть после войны не могла дать народу многого, но кинофильмами, книгами, радиоспектаклями, музыкальными программами люди не были обделены. Все известные произведения Скрябина, Чайковского, Мусоргского, Моцарта, Листа, Вагнера, Бетховена и многих других композиторов – я услышал по радио в детстве до 14 лет. Я прослушивал ночами десятки радиоспектаклей, поставленных по самым известным произведениям мировой классики. Как призывно звучали словно для меня одного волшебные слова «…театр у микрофона…». Озвучивали радиоспектакли великие актеры: Грибов, Книппер-Чехова, Комиссаржевская, Ермолова, Якут, Абдулов, Станицын…А какой любовью пользовались у народа исполнители: Иван Козловский, Сергей Лемешев, Рашид Бейбутов, Георг Отс, Нина Русланова, Клавдия Шульженко, Марк Бернес, Зара Долуханова, Бибигуль Тулегенова, Куляш Байсеитова, Роза Багланова!

Сюда следует добавить и книги – я был записан в три библиотеки: школьную, детскую и взрослую.

Мой любимый писатель −Иван Алексеевич Бунин. Он долго находился под запретом и появился, как и Сергей Есенин, в хрущевскую оттепель. Люблю всего позднего Валентина Катаева. Блистательная проза! «Тихий дон» Михаила Шолохова, «Прощай, Гульсары» Чингиза Айтматова, «Путь Абая» великого Мухтара Ауэзова. Почти всю поэзию Серебряного века, а позже поэзию Мандельштама и Ахматовой, Рейна, Геннадия Русакова, Бахыта Кенжеева, Евгения Блажиевского и многих, многих других поэтов – Россия самая богатая страна на поэтические таланты.

Чтобы замахиваться на творчество, нужно самому вдоволь напиться, насмотреться, наслушаться высокого искусства. Нужно испытывать голод, жажду в необходимости духовности, культуры. Я всегда с благоговением относился к искусству, к его творцам и исполнителям. В ту пору, вступая на стезю культуры, молодые люди знали не только предмет своей страсти, но и семь поколений предшественников, корифеев этого вида искусства, а маяки все были значимые − шапка сама падала, коль посмотришь вверх. Я никогда не помышлял, что буду писать, я был счастлив уже от того, что мог брать в руки любимую книгу, что часами мог слушать фортепьянные концерты, эта музыка волновала, трогала меня, уносила в иной мир из нашей плохо протопленной сырой землянки, где в каждом углу застряла нищета.

Наверное, надо сказать, что в 25 лет далеко не простые люди в Ташкенте называли меня «ходячей энциклопедией», но это были особые знания: о книгах, живописи, кино, театре, великих режиссерах, скульпторах, архитекторах, знаменитых музеях, величайших актерах и, конечно, о поэзии. Странно, но я в юности не зарифмовал даже и двух строк, хотя в этом возрасте многие пишут стихи.. Большие поэты, на мой взгляд, − и есть посланники Всевышнего на земле. В поэзии, как в Коране, Библии, Талмуде есть ответы на все вопросы бытия.

Все свободное время в молодости я проводил среди людей искусства, все средства, доступные мне в ту пору, я с радостью тратил на общение с поэтами, художниками, артистами, киношниками. Я и первый свой рассказ написал на спор с одним известным кинорежиссером, но об этом чуть позже.

Кто меня не знал, тот, наверное, думал, что я – человек из творческой среды. Даже по одежде, по манере держаться я походил на артиста, в ту пору только они были законодателями моды. А ныне звезды театра и эстрады, небритые, со всклоченными волосами, в рванье больше похожи на спившихся сантехников. А женскую половину эстрадных звезд по экипировке, по вульгарной манере держаться на сцене не отличить от девиц легкого поведения, стоящих вдоль дорог всей России.

Я знал язык творческихлюдей, знал, что их волнует, чего они хотят, о чем мечтают, хотя работал обычным прорабом на больших стройках. Я всерьез занимался боксом и хорошо знал футбол, дружил со многими выдающимися футболистами своего времени: Славой Метревели, Михаилом Месхи, Гурамом Цховребовым, Давидом Кипиани, Геннадием Красницким, Берадором Абдураимовым, Искандером Фазыловым. Футбол я знал не хуже театра, даже вел колонку футбольного обозревателя в одной из ташкентских газет. Более того, меня приглашали вторым тренером в ферганский «Нефтяник».

Много в творческом и культурном плане дал мне в жизни Актюбинск – в 14 лет я сел в Мартуке на крышу мягкого вагона и покатил в город сдавать документы в железнодорожный техникум. Я вижу, кое-кто усмехнулся – техникум, но не спешите…Абсолютно все наши преподаватели были политическими ссыльными из Ленинграда: доктора наук, профессора, доценты, кандидаты наук, даже один академик – Фома Иванович Грачев. Они дали нам не только знания, но и культуру. В ноябре 1959 года в Актюбинск на месячные гастроли прибыл московский Театр оперетты, привезли четыре спектакля. Что творилось в городе!!! Огромный драматический театр, выстроенный пленными немцами, не мог вместить всех желающих, изо дня в день – аншлаг, аншлаг! А потом, как нескончаемый ливень обрушились на Актюбинск гастроли за гастролями. Знаменитый оркестр братьев Покрасс, Государственный эстрадный оркестр Армении под управлением Константина Орбеляна с, начинавшим в ту пору Жаном Татляном, затем эстрадный оркестр Азербайджана под управлением Рауфа Гаджиева, в котором пели будущие звезды квартета «Гайя» − настоящий биг-бэнд: 80 музыкантов сидят на сцене в три яруса, а ударник с сияющими барабанами − под самым потолком.

Впрочем, и в самом Актюбинске творческая жизнь плескалась через край, в каждом учебном заведении, включая школы, был свой эстрадный оркестр, свои театры. Какие концерты давались по праздникам – не передать! На танцевальных вечерах в рабочих клубах играли настоящие джазовые оркестры. Оттого, после фестиваля молодежи 1957 года в Москве и у нас появились стиляги. До сих пор на слуху фильм В.Тодоровского «Стиляги», но мало кто знает, что параллельно с фильмом вышла и книга «Стиляги», попытавшаяся осмыслить первое в стране молодежное движение, возникшее почти сразу после смерти Сталина. Спустя почти 55 лет после появления стиляг в СССР, редакторы книги провели титаническую работу – разыскали по всей бывшей стране Советов постаревших стиляг, в том числе и меня. Казань представлял Василий Аксенов, Москву – саксофонист Козлов, писатель Славкин, артисты Олег Онофриев, Василий Ливанов. Особенно я был рад встретить в книге имя Анатолия Кальварского – самого известного джазового аранжировщика за последние 50 лет. Он много работал с оркестром Рауфа Гаджиева в Баку, благодаря ему, мы десятилетиями слушаем знаменитые джазовые композиции в аранжировке великого Кальварского, жизнь которого есть достойное служение искусству. Долгих лет Вам, маэстро, я знаю о Вас много доброго, значительного от ваших коллег по этому великолепному биг-бэнду Рауфа Гаджиева: Октая Агаева, Льва Шимелова, Теймура Мирзоева, Рауфа Бабаева, Арифа Гаджиева, Льва Елисаветского («Гайя»), к сожалению, недавно умершего в Израиле. Я тоже попал в книгу «Стиляги», и мои воспоминания об актюбинских стилягах вызвали интерес, я получил много писем. Главное – я рассказал о своих друзьях юности: Алике Прухе, Роберте Тлеумухамедове, Олеге Попове,Мише Ларине, Юрие Мурзине − жаль, только двое из них дожили до дней, когда увлечения их юности стали интересны истории, искусству, людям. Стиляги –были первопроходцами в молодежной моде, они открыли дорогу джазу.

Если воспоминания твоих юношеских лет ложатся на портрет времени, эпохи, если твои мальчишеские увлечения интересны современной молодежи, значит, ты уже тогда чего-то стоил. Сегодня, пока еще живы многие мои сверстники, свидетели моей юности, могу сказать, что уже в 17 лет я был кумиром многих молодых людей Актюбинска, существовала даже манера поведения «а ля Мир-Хайдаров», которая не исчезла даже тогда, когда я покинул город.

Забегая вперед на десятилетия после «эпохи стиляг», скажу, что в городе Фергане в тяжелые 90-ые годы учительница Светлана Алексеева, страстный почитатель моих книг, создала женский фан-клуб поклонников моего творчества, он существует по сей день. Я встречался с ними, пригласил их на свой юбилей в Ташкенте.Появление их на вечере, их выступления вызвали у моих коллег-писателей искреннюю зависть. Редко какой писатель имеет за спиной столь фанатичных почитателей своего творчества.

Вся моя жизнь уже с юности, молодости неосознанно толкала меня в искусство. Я даже не имею в виду колонку футбольного обозревателя в серьезной газете, которую я вел на общественных началах по приглашению легендарного журналиста Михаила Львовича Пругера, не беру во внимание свои театральные и балетные обозрения, ни статьи о джазовых оркестрах, часто посещавших Ташкент, таких как «Шварцвайс» из ГДР, «Бенни Гудмана» из США, «Современник» Анатолия Кролла, оркестр Олега Лунгстрема, Карла Влаха, АлександраЦфасмана и многих других – меня просили написать сами исполнители, уверенные в том, что я прекрасно знаю, о чем буду писать. Кто-то уже предлагал мне работу в газетах, журналах, на радио, какие-то режиссеры настаивали вести литературную часть у них в театре, но служба в штате меня мало интересовала.

Работа в строительстве у меня была особая – я не строил дома, не делал ремонты, я работал в «Спецмонтаже» на крупных стройках века. Как бы пафосно это ни прозвучало сегодня, я был занят на значимых объектах по всей стране. Возводил принадлежащий ныне олигархам «Норильский никель», который они купили по цене его забора, строил «Байконур», медно-обогатительные комбинаты, свинцово-цинковые заводы, золотодобывающие фабрики, сотни сернокислотных цехов, приезжал на Алгинский химзавод и Актюбинский АЗХС и еще внес свою лепту на десятках закрытых и секретных объектах. Работа давала мне ощущение величия страны, ее мощи, позволяла часто бывать в Москве, потому что наше министерство находилось в столице рядом с гостиницей «Пекин».

Но судьба упорно вела меня в искусство, литературу. Однажды, в 1971 году, в ресторане «Ташкент» мы отмечали выход фильма известного режиссера. Все гости поздравляли мэтра с успехом, выказывали восторг. Выпал и мне черед сказать несколько приятных слов в адрес фильма и его создателей. В конце выступления, заметив, что меня внимательно слушают, я решился на небольшое замечание по одной из сцен фильма. Режиссера, охваченного эйфорией от похвал и цветов, мое замечание почему-то сильно задело, и он сказал: «Рауль, ты у нас такой умный, возьми напиши сам что-нибудь, и я это обязательно экранизирую». Я забыл сказать, что и сценарий фильма был написан им самим. В ту пору восемь из десяти фильмов снимались по сценариям режиссеров, никто из них не хотел уступать гонорар в 6-8 тысяч другому, даже гениальному, сценаристу или широко известному литературному источнику. Когда-то я написал статью о том,что советское кино отчасти сгубила и жадность режиссеров – ведь было столько достойных произведений для экранизации! Сейчас в российском кино такая же проблема.

Реплику режиссера в мой адрес гости поддержали громкими овациями. В молодости такие вызовы не забываются. Я вернулся домой и за два дня написал рассказ «Полустанок Самсона». У рассказа оказалась счастливая судьба – он был опубликован через месяц в московском альманахе «Родники», на этот сборник дебютантов в литературе в «Комсомольской правде» появилась огромная доброжелательная рецензия, где треть страниц посвящалась моему рассказу. И меня сразу взяли на заметку в «Молодой гвардии», Союзе писателей СССР. Ну, а дальше меня прорвало – рассказ за рассказом, повесть за повестью, роман за романом, книга за книгой… В 40 лет я оставил строительство и ушел на «вольные хлеба», т.е. стал профессиональным писателем.

В 1978г. вышли мои первые книги в Москве, я уже общался с Ю.Григоровичем, А.Хачатуряном, Кара-Караевым, Мухтаром Ашрафи, Ролланом Сейсенбаевым, Нургисой Тлендиевым, Шамши Калдаяковым, Фуатом Мансуровым, Мустаем Каримом, Чингизом Айтматовым. Получал из рук Аркадия Райкина и Николая Акимова билеты на их спектакли. Пересмотрел почти все постановки «Современника», он располагался через дорогу от «Пекина», где я регулярно останавливался в течении 26 лет по три-четыре раза в год с 1963 по 1989гг. Общался с Олегом Далем, Валентином Никулиным, Виктором Суховерко. Я бывал в домах многих интересных людей Москвы: писателей, коллекционеров живописи, владельцев редких библиотек и фонотек. Какие у меня тогда были записи и музыкальная аппаратура!

Я неоднократно бывал в доме академика Юрия Моисеевича Кагана – будущего Лауреата Нобелевской премии, с семьей которого близко познакомился в Малеевке, часто отдыхал в Пицунде вместе с ними в одной компании. Сестра Юрия Моисеевича, писательница Елена Ржевская, главный переводчик на Нюрнбергском процессе, написала одну из лучших книг о войне − «Под Ржевом», где она сама попала со штабом армии в окружение. Жена Юрия Моисеевича, Татьяна Вирта – дочь Николая Вирты, четырехкратного лауреата Сталинской премии, его роман «Одиночество» − до сих пор в литературном поле, рекомендую. Сама Татьяна Николаевна перевела все произведения Иво Андрича, тоже некогда претендовавшего на Нобелевскую премию. В этой семье собирали живопись, у них в коллекции есть абсолютно все художники, участвовавшие в той знаменитой «бульдозерной» выставке, которую разогнал Хрущев, кроме Эрика Булатова. Если до встречи с ними я собирал живопись спонтанно, то после знакомства с коллекцией картин семьи Ю.М.Кагана, стал собирать более тщательно, осознанно. Каждое чаепитие в этом доме рафинированной культуры поднимало меня на новую высоту. Кстати, Татьяна Николаевна говорила, что домашний язык у них – английский.

Очень разные пути приводят людей в искусство, дорогая Гульсум.

Театр и балет

Театр, всецело захвативший его творческую натуру, начался для Мир-Хайдарова также в родном Мартуке, позже – в Актюбинске.

−В 1957 году, когда я уже учился в Актюбинске, народный театр Дома железнодорожников привез в Мартук «Бесприданницу» Островского. Одну из ролей исполнял шофер нашей техникумовской полуторки. Как я гордился и театром, и нашим «артистом»! Они дали два спектакля − аншлаг, восторг, овации! Все абсолютно так, как на премьерах в столицах − это я могу подтвердить как старый театрал, − делится воспоминаниями наш земляк.

Это еще один штрих к портрету «Известный писатель»− любовь к сценическим постановкам. Она не ограничилась театром. В автобиографическом рассказе «Случайно встреченный» Рауль Мир-Хайдаров повествует о встрече в аэропорту Астаны со знаменитым балетмейстером, Народным артистом СССР Юрием Николаевичем Григоровичем. Беседуя с высоким гостем Казахстана, Рауль Мирсаидович показал себя знатоком балета. И это неудивительно, ведь, переехав в Ташкент, он погружается в культурную жизнь столицы, становится завсегдатаем кулис. Именно здесь знакомится с учеником Григоровича Ибрагимом Юсуповым.

В разговоре Рауль Мирсаидович упоминает десятки фамилий поэтов, писателей, актеров, артистов балета. Перечисляет фильмы с участием мировых звезд многолетней давности, безошибочно называет авторов и исполнителей оперетт, мюзиклов. Со знанием дела рассказывает о композиторах, дирижерах, художниках. Поражает его способность хранить в памяти столько информации! Он живо интересуется всем новым, в курсе всех событий. Мало того – на каждый факт, на каждую новость у него есть свой взгляд, взгляд умудренного опытом, жизнью человека.

Позиция Личности

Но и эти качества не могут в полной мере отразить суть личности Мир-Хайдарова. В каждом произведении сквозит субъективное авторское «я», его размышления, его видение проблемы, отношение к жизни, к людям. Как-то на встрече с читателями он сказал: «В моих романах ясно− кого я люблю, что я люблю, кого ненавижу, что ненавижу. Я не держу кукиш в кармане, не строю ни двусмысленных сюжетов, ни двусмысленных фраз, столь распространенных сегодня. Я не готовлю плацдармы для отступления, не стелю соломку, где могу упасть». Но и без этих слов очевидна позиция писателя, не раз в его адрес звучала высшая похвала читателей: «Наш человек!».

Литература и Живопись

О его частной коллекции живописи. В ней более двух тысяч картин. Коллекция Мир-Хайдарова поражает искусствоведов, справедливо считающих, что ряд полотен могут достойно войти в известные музейные собрания.

Среди огромного разнообразия выделяются− жизнь театра в декоративных композициях Бахтияра Рамазанова, экспрессивные натюрмортыхудожника Бабура Мухамедова, живопись Айдара Шириязданова, построенная на ассоциации и недосказанности; особняком стоят изящные миниатюры Сергея Широкова и Азата Юсупова.

Это однаиз самых больших частных коллекций современной живописи в России. Писатель-коллекционер любит дарить картины, часто выставляет их не только у себя на родине и в России, но и за рубежом. В честь 20-летия Независимости Казахстана и своего 70-летия Рауль Мир-Хайдаров организовал в Выставочном зале Актобе выставку из трехсот своих картин.

Ныне из его многих страстных увлечений остались только живопись и, конечно, писательский труд− любовь к ним оказалась сильнее и футбола, и джаза, и театра.

Человек начинается с детства, убежден писатель. Мог ли он, уезжая в 14 лет из Мартука учиться в железнодорожный техникум, мечтать о карьере писателя?

Тогда ему это и в голову не могло прийти. Но он знал наверняка: чем бы он ни занимался, в его доме непременно будут книги, картины, будет звучать музыка.

Проходя по улице Мартука, названной в его честь, заглядывая в мечеть, в строительство которой он вложил немало своих средств, Рауль Мир-Хайдаров чувствует себя почти счастливым− жизнь удалась. Но оглядываясь вокруг, видя, сколько еще нерешенных проблем в родном поселке, в стране, он отметает мысли о счастье и снова берется за перо…

Подготовила Гульсум Назарбаева

Интересующиеся творчеством Р.Мир-Хайдарова могут заглянуть на его сайт www.mraul.ru, Википедию и на его страничку в Фейсбуке.

Назад